Америка против Северной Кореи (КНДР). Часть 2

• Алехандро Као де Бенос "Антисеверокорейские неправительственные организации форсируют свою кампанию"
  
  
• "США пытаются сорвать объединение Кореи"
  
  
• Джейсон ЛаБоуйер "СМИ и Северная Корея: разжигая пламя ненависти"
  
  
• "США проводят учения ядерной бомбардировки в Южной Корее"
  
  
• Ланьков Андрей "Антиамериканизм по-сеульски"
  
  
• А.Н.Ланьков "Вооруженные силы республики Корея"
  
  
• Владимир КУТАХОВ "СТАРЫЕ ТАЙНЫ"
  

На международной арене вокруг Кореи сейчас сложилась очень влиятельная группа, обслуживающая транснациональные военно-промышленные концерны и поджигателей войны, не имеющих ничего общего с жизнью и правдой. Их задача - уничтожить социалистическую систему КНДР.

Имея структуру, сходную со структурой мафии, группа имеет множество ответвлений и частных лиц-пособников. Они пропагандируют искаженный образ Северной Кореи и создают инсценировки, продавая их СМИ как сенсационные новости для повышения их рейтинга.

Двумя ведущими членами такой группы являются Defence Forum Foundation (DFF) и южнокорейская газета Chosun Ilbo. DFF связан с американским военным лобби и является промилитаристской организацией. Председатель DFF - Дж. Уильям Миддендорф II, человек, который по совместительству работает финансовым секретарем "Международного Республиканского Института". Миддендорф предоставляет четкое основание лицемера на содержании у администрации Буша для его проекта пропаганды "нарушения прав человека в Северной Корее". Среди того, за что ответственен этот лжец-во-главе, - служба на посту председателя Оперативной Разведывательной Группы при Временной Президентской Команде в 1980-1981 гг. и на должности члена Комиссии Военных Советников во время президентской кампании Дж. Буша в 1988 г.

Не так давно другая проамериканская группа, не скрывающая своей связи с DFF, направила ноту протеста китайской миссии ООН в Нью-Йорке против китайского подхода к северокорейским беженцам. Заявляя на своем вебсайте о нескольких тысячах членов, такие организации сильно преувеличивают. В их лучшие времена их численность не превышала 12 человек, все из которых - американские корейцы, и их легко можно видеть на их достаточно мелких и достаточно жалких демонстрациях.

Сюзанна Шолто, президент DFF, не чуждается мероприятий, проплаченных северокорейскими "правозащитными" организациями. Она также является президентом CHG Associates, Inc., расположенной в Вирджинии компании, предоставляющей менеджерские, спонсорские и прочие услуги корпорациям и некоммерческим организациям. Еще одно совпадение! Вот где лежит источник финансирования множества актеров, изображающих из себя северокорейских беженцев перед посольствами.

На самом деле эти высокопоставленные "беженцы" - проплаченные актеры. Я однажды встретил представителя одного престижного американского телеканала в Пекине, который отказался освещать широко разрекламированные случаи проникновения беженцев в иностранные посольства. Почему? Он объяснил, что его канал не освещает спектакли, а все "вторжения" северокорейцев в иностранные посольства, о которых так шумят в западных СМИ, - ложь и подделки. Он начал вдаваться в детали, вплоть до способа прически китайско-корейских актеров и способах довести их до слез перед штурмом посольства Южной Кореи, так, чтобы акция выглядела более драматично и правдоподобно.

Такая жалостливая дезинформация полностью дискредитируется реальностью Северной Кореи, страны, дающей своим гражданам высочайший уровень жизни. Каждый, кто приедет в КНДР, увидит монолитное единство корейского народа во имя сохранения и развития Чучхейского социализма.

Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Множество людей посещают ныне КНДР, и все труднее антикоммунистам-пропагандистам сочинять небылицы о "нищей КНДР". Со временем всех денег и административных ресурсов Вашингтона не будет хватать для замалчивания очевидцев, разоблачающих их ложь, и их кампания по дезинформации потерпит тотальный крах.

Кто-то, вероятно, спросит, каким образом DFF, военный отдел правительства США, может защищать права человека, когда американская армия сама ответственна за тысячи убитых младенцев и других ни в чем не повинных людей в Ираке и других странах, покоренных Императором Бушем?

Народ США, который желает мира и дружбы с другими странами и народами, должен прекратить поддержку правительства в его вмешательствах в дела суверенных стран и уважать другие культуры и политические системы.

Если DFF обеспечивает тыловую поддержку проведению антисеверокорейских дезинформационных кампаний, то Chosun Ilbo - одна из самых сильных орудий пропаганды. Chosun Ilbo - южнокорейская газета с тиражом около 2"220 тыс. экземпляров. Chosun Ilbo служит рупором консервативной проамериканской Партии Великой Страны (Южная Корея) и тесно сотрудничает с DFF. Под предлогом предоставления объективной информации ее рукководство на деле распространяет самую интенсивную антисеверокорейскую пропаганду.

Chosun Ilbo часто цитирует, например, "Голос Америки". Впервые выйдя в эфир в 1942 г., "Голос Америки" является сейчас международной радиовещательной кампанией, оплачиваемой правительством США.

Таким образом, мозаика начинает складываться в стройную картину. DFF фабрикует "новости" о КНДР и проплачивает их распространение. Пропаганда идет на правительственную радиостанцию "Голос Америки" и затем воспроизводится в Chosun Ilbo, ее корейской слуге. После того, как это сказано и сделано, многочисленные новостные агентства подхватывают эти новости и, не ведая того, способствуют распространению лжи.

Интересна также связь между "Голосом Америки" и "Радио Свободная Азия", хотя они и находятся на дне иерархии. Всё и так ясно, кто им платит и за что.

Одна вещь четко ясна: мировое сообщество быстро устает от тенденциозных и фальшивых новостей. Более того, я разговаривал с людьми, интересующимися правдой о КНДР и мнением самих северокорейцев. Сейчас как никогда ранее наблюдатели могут отличить правду от баек, изобретенных миллионерами из DFF для оправдания фанатично агрессивных планов Дж.Буша-мл.
Их дни сочтены. Буш и его подельники из DFF могут угробить миллионы долларов на телевидение, нанять в цепные псы множество журналистов. Но Корейская Ассоциация Дружбы и широкое международное движение в защиту КНДР не нуждается в финансовой поддержке правительств или корпораций, ибо ее оружие самое сильное, и это оружие - правда. Тысячи преданных людей по всему миру распространяют эту правду, посвящая свои время и силы уничтожению лжи и пропаганды бушевской военщины, демонстрируя истинную солидарность с Северной Кореей.

http://www.korea-dpr.com/users/russia/lodestar/article.php?id=88




Одной из самых трудных проблем, стоящих перед народом Кореи, является проблема воссоединения. Сейчас, когда внимание мировой общественности приковано к проблеме "ядерного подозрения" Кореи, вопрос воссоединения как бы отошел на второй план. Однако, "ядерное подозрение" и воссоединение на самом деле являются двумя сторонами одной и той же проблемы.

Провашингтонские СМИ продолжают утверждать, что Северная Корея является "фактором нестабильности" на Дальнем Востоке, что ее руководство "непредсказуемо и опасно", в отличие от "миролюбивого" режима Южной Кореи. Да, пожалуй, многим сложно понять, как много боли породило, сколько судеб искалечило и продолжает калечить полувековое разделение Кореи, эта кровоточащая рана Корейского полуострова, именуемая "демилитаризованной зоной" (ДМЗ). Однако сейчас уже четко видно, что единственная сила, препятствующая воссоединению Кореи и тем самым являющаяся истинным фактором нестабильности в регионе, - это американское военное присутствие в Южной Корее.

Вмешательство США в дела Южной Кореи имеет своей целью срыв объединительного процесса Севера и Юга, который за последние пять лет значительно продвинулся вперед. США добиваются своего, в частности, искажением реальности о ядерной ситуации в Северной Корее. Северокорейская ядерная программа - полностью мирная, но США говорят о ней как об угрозе. Но давайте посмотрим, от кого же исходит реальная угроза? Здесь важно отметить, что согласно Женевскому Рамочному Соглашению 1994 года США пообещали построить в КНДР две АЭС с реакторами на легководяных замедлителях к 2003 году. США также согласились осуществлять ежемесячные поставки нефти и мазута в КНДР в обмен на закрытие Кореей своих самостоятельных ядерных проектов. Но США нарушили оба своих обещания! В начале 2003 года стало ясно, что США саботируют строительство АЭС в Корее и построили лишь фундамент для реакторов. Более того, в 2003 году США полностью прекратили поставки топлива в КНДР. Потому неудивительно, что, увидев печальную судьбу разоружившегося и покоренного Ирака, правительство КНДР решило разморозить свои собственные ядерные проекты: Женевское соглашение, уже нарушенное американской стороной, не связывало более руководство КНДР какими-либо обязательствами.

Руководство КНДР великодушно. Официальный Пхеньян неоднократно подчеркивал, что заключение пакта о ненападении между США и КНДР будет достаточным условием для свертывания Кореей ее ядерной программы. Но в декабре 2003 г. архиконсервативный глава Пентагона Дональд Рамсфельд, находясь с визитом в Сеуле, заявил во всеуслышание, что США готовы нанести ядерный удар по КНДР, если это будет нужно для защиты Южной Кореи от ее северного соседа. Тем самым США в очередной раз продемонстрировали свои реальные намерения в отношении Северной Кореи.

КНДР неоднократно заявляет, что стремится к воссоединению исключительно мирным путем, путем всеобщего волеизъявления всех корейцев, как Северян, так и Южан. Тов. Ким Ир Сен предложил идею, что Север и Юг должны сформировать единое федеральное государство, представляющее все партии, все группы и людей всех родов занятий, оставляя две существующие системы и два региональных правительства. Единое национальное государство, предлагал тов. Ким Ир Сен, должно быть конфедерацией, в структурах которой два региональных правительства, Севера и Юга, должны быть представлены одинаковым образом. Единая Корея, как предлагал тов. Ким Ир Сен, должна быть независимым, мирным, нейтральным государством, не опирающимся на чужую военную силу. С позиции США этот вариант неприемлем: он требует вывода войск США из Южной Кореи, а это подорвет влияние США на Дальнем Востоке.

Товарищ Ким Ир Сен говорил, что "единство должно быть достигнуто на основе принципа сосуществования, соблагополучия и общих интересов, путем подчинения целям объединения нации всех других целей". Одним из самых распространенных возражений, приводимых противниками подписания пакта о ненападении между США и КНДР, является то, что он будет использован Севером для силового объединения страны. Как только пакт будет подписан, утверждают они, войска КНДР моментально захватят всю территорию Юга, поскольку США уже не смогут вмешаться во внутренние дела Кореи. Однако такой вариант идет вразрез со всей философией тов. Ким Ир Сена по национальному воссоединению, согласно которой Корея может и должна объединиться исключительно мирным путем, посредством свободного волеизъявления корейцев по обе стороны ДМЗ. Поэтому понятно, что предположения о военном вторжении Севера на Юг в целях силового воссоединения полностью лишены какого-либо обоснования.

Легко видеть, что США использует ядерную проблему для того, чтобы вбить клин разногласий между Севером и Югом Кореи. Несмотря на отчаянные попытки США по срыву воссоединения, и КНДР, и РК продолжают курс на сближение и воссоединение. Большим шагом вперед на этом великом пути станет совместный проект Севера и Юга по объединению их железнодорожных сетей и созданию сухопутного транспортного коридора из Южной Кореи в Северную, далее в Россию и в Европейский Союз. Реализация этого плана будет означать еще большее сближение двух Корей на великом пути национального воссоединения. Этот и множество других примеров показывают, что экономическое сотрудничество Севера и Юга растет и крепнет год от года, несмотря на ядерную проблему КНДР. Поэтому все попытки США противостоять этому процессу есть не более, чем жалкие попытки плыть против течения истории.
http://www.korea-dpr.com/users/russia/lodestar/article.php?id=90




Самые подлые, яростные враги Северной Кореи - не властители США или Японии, большинство из которых - лишь мелкие общественно-политические фигуры, занимающие низшие ступени капиталистической иерархии. Настоящие враги - интеллектуальные солдаты империализма, многочисленные журналисты, "эксперты" и прочие антикоммунистические активисты мира, наиболее преданно идущие на защиту геополитических амбиций правительства США. И их влияние на политику и общественное мнение делают их значительно более опасными, чем любая армия.

Журналисты в США и Японии, двух государствах, наиболее агрессивных по отношению к Северной Корее, имеют долгую и позорную историю объединения народов вокруг империалистических амбиций их правительств. В США "желтая журналистика", или журналистика, использующая, искажающая или преувеличивающая факты для создания сенсаций и привлечения читателей, ведет свою историю от попыток Вильяма Рэндольфа Хёрста и других журналистов по подстреканию ненависти к Испании в 1890-х, тем самым провоцируя Испанско-Американскую Войну - первую империалистическую войну США.

Японские руководители имели аналогичную поддержку многих видных национальных СМИ в то время, когда они претендовали на империалистическую экспансию, таких, например, как многотиражные газеты Асахи, Майниши и Йомиури, которые объединяли японский народ вокруг агрессивных планов его правительства во время Второй Мировой Войны. Зловещие деяния Японии по всей Азии в начале XX века были представлены как подвиги независимыми японскими СМИ.

Сегодня аудитория японских и американских СМИ сконцентрировала свое внимание на Северной Корее, стране, очерняемой и поносимой мировыми корпоративными СМИ как никакая другая. Но почему?

СМИ имеют значительное влияние на общественное мнение, и, в своих постоянных попытках завоевать как можно больше читателей, зрителей и слушателей, репортеры часто вынуждены приукрашать правду, чтобы продать сюжет. Образ опасного, фанатичного режима Северной Кореи, морящего голодом своих граждан, может полностью расходиться с реальностью, но он продается. и, продавая эти сказки, СМИ служат продвижению зловещим планам правительства США в отношении Северной Кореи. Когда антисеверокорейская пропаганда демонстрируется публике через СМИ, неважно сколь она ни невероятна, публика склонна воспринимать ее как правдивую. В таких странах, как США или Япония, в результате общество подталкивается к поддержке агрессивных намерений сторонников "жесткого" курса.

В Японии, например, недавние широко опубликованные опросы общественного мнения подтвердили, что 80 процентов японских граждан одобряют санкции против Северной Кореи. Это, однако, неудивительно, если учесть, что японцы приучены к ежедневной информационной диете из вопиющих пропагандистских репортажей, интенсивно демонизирующих Северную Корею, вызывая широкий спектр самых безосновательных подозрений и тем разжигая пламя ненависти, одобряемое милитаристскими кругами правящей элиты Японии. Некоторые японские репортеры с причитанием голосят о проблеме похищений в своем деле по изображению Северной Кореи как "угрозы". Тем не менее, проблема отказа японцев признать их вошедшие в историю преступления против корейского народа потихоньку заметается под ковёр.

Искажения реальности через СМИ достигли небывалых высот в пробуждении искренних намерений Северной Кореи в области ее ядерного потенциала. В то время как разрабротка Северной Кореей ядерных вооружений может быть четко аргументирована тем, что ядерное оружие обеспечивает эффективную защиту любой страны от потенциальной агрессии иноземных сил, западные репортеры, "мудрецы" и прочие "эксперты" изготовили свои собственные объяснения.

Поэтому, мы слышим, что Северная Корея - "держит мир в заложниках" своим ядерным арсеналом, как пишет The Economist. Другие репортеры заявляют, что правительство Северной Кореи использует ядерное оружие, чтобы держать в заложниках свой народ, в свете "надвигающегося коллапса". Тем не менее, Северная Корея "шантажирует мир" чтобы получить "больше продовольственных и энергетических подачек от Запада", утверждают другие распространенные газеты и журналы, такие как Time, The New York Times и Newsweek. Мирное и предусмотрительное правительство, отвечая на угрозу откровенно враждебной политики США становится "фанатическим режимом, голодающим, находящемся на грани коллапса, угрожающим соседям и миру". Упакованная и представленная "экспертами", даже самая абсурдная ложь, спекуляция или слух могут показаться обоснованными.

Изображения Северной Кореи через СМИ как "угрозы" проблематично по множеству причин. Можно проигнорировать непреодолимую угрозу, представляемую ядерным арсеналом США, который тысячекратно превосходит северокорейский и является самым большим в мире. Можно забыть, что Северная Корея никогда в своей истории не нападала на другие страны и народы, тогда как история американской агрессии по отношению к другим странам и народам широка и несравнима ни с какой другой страной. Можно не учитывать, что Северная Корея обещает использовать свой ядерный арсенал исключительно для целей самообороны, тогда как США - единственная страна в мире, уже использовавшая ядерное оружие в нападении. Можно забыть, что Северная Корея вот уже 50 лет пытается заключить пакт о ненападении с США, но правительство США постоянно отвечает отказом, вместо этого управляя и финансируя попытки подорвать политическую систему Северной Кореи. Эти попытки включают в себя и преступное экономическое эмбарго, которое продолжает чинить трудности северокорейскому народу. Так кто же на самом деле - угроза?

http://www.korea-dpr.com/users/russia/lodestar/article.php?id=101




Американские войска в Южной Корее используют полигон Мэхянни в провинции Кенгидо для проведения учений с имитацией ядерной бомбардировки, утверждает Центральное радио КНДР.

"Руководители американской армии убеждены в том, что Южная Корея является самой хорошей в мире базой для военных учений. В районе деревни Мэхянни есть полигон для имитации ядерной бомбардировки с американских стратегических бомбардировщиков", - говорится в сообщении радиостанции, перехваченном южнокорейским агентством Ренхап.

"На полигоне в Мэхянни в имитационном режиме отрабатывают сбрасывание атомных бомб ежедневно до 90 стратегических бомбардировщиков с военно-воздушных баз в Кунсане, Осане, Сувоне и Тхэгу", - утверждает северокорейское радио.

По его данным, США пытаются превратить Мэхянни в крупнейший в Азии бомбардировочный полигон, чтобы проводить учебные бомбометания самолетами с военных баз США в Японии, на Гуаме, в Таиланде.

Этой же теме посвятила свой комментарий еще одна радиостанция КНДР - Пхеньянское радио.

"США проводят имитации даже ядерного бомбометания на американской базе в Южной Корее в попытках спровоцировать ядерную войну против нашей республики", - подчеркивает радиостанция.

Американцы в Южной Корее отказались комментировать эти утверждения.

"Не стоит даже об этом говорить", - приводит слова источника в военно-воздушных силах США в Южной Корее.

В то же время, согласно секретным документам, опубликованным в прошлом году на основании закона о свободе информации, с 1958 года США в течение 33 лет размещали на своих военных базах в Южной Корее ядерные вооружения и в 1991 году проводили учения по ядерной бомбардировке, сообщает южнокорейское агентство.

По его данным, тогда на базе Кунсан для этого были размещены 48 истребителей F-16C/D, в том числе способные нести ядерные бомбы В-61.

В период с января по июнь 1998 года в штате Флорида США также проводили испытания с имитацией ядерной бомбежки. После вывода всех ядерных вооружений из Южной Кореи в 1991 году в США были разработаны сценарии использования до 30 ядерных боезарядов против Северной Кореи в случае ее нападения на юг Корейского полуострова. По утверждению Ренхап, эти данные имеют документальное подтверждение.

http://www.korea-dpr.com/users/russia/news/message.php?id=17




В советские времена южнокорейское правительство часто называли «американскими марионетками». Доля правды в этом утверждении была. Действительно, правительство Ли Сын Мана, которое пришло к власти в Сеуле в 1948 г., состояло из проамериканских деятелей. Многие из них провели немало лет в эмиграции в США, окончили американские университеты и свободно владели английским. При том, что они были в первую очередь националистами, к США эти люди относились с немалой симпатией (что, впрочем, не мешало им манипулировать своими покровителями, доводя порою Вашингтон до белого каления). Их противниками выступали местные левые, тон среди которых в 1945-1950 гг. задавали коммунисты ортодоксально-сталинистского толка (и, разумеется, просоветской ориентации). На чьей стороне были тогда симпатии большинства - сказать сложно, но уже тот факт, что коммунистам удалось развернуть в стране массовое партизанское движение, говорит о том, что поддержка у них была, и достаточно массовая.

Однако Корейская война 1950-1953 гг. радикально изменила ситуацию. В ходе войны сначала почти вся территория страны была занята северянами, потом контроль почти над всей Кореей установили американо-южнокорейские силы, а в конце концов война закончилась примерно там же, где и началась. Почти все корейские города по несколько раз переходили из рук в руки, и недовольные могли просто уйти с толпами беженцев, которые сопровождали отступающие армии. Большинство левых активистов просто покинуло ту часть Корейского полуострова, на которой установилась власть Сеула, и, наоборот, немало правых националистов пришло на Юг с Севера.

Кроме того, за время недолгой оккупации Южной Кореи, сами северокорейцы немало сделали для того, чтобы отвратить от себя местное население. Новые власти стали мобилизовывать население в армию и отправлять на фронт, воевать с другими корейцами. По своей эффективности военкоматы коммунистов существенно превосходил соответствующие лисынмановские учреждения, но едва ли это обстоятельство нравилось большинству мобилизуемых (впрочем, часть южан искренне симпатизировала коммунистам и вступала в их армию добровольно). В ходе спешно проведённой земельной реформы крестьяне получили землю, но особой радости им это на принесло: они были задавлены огромными налогами, которые обычно превосходили выплачиваемую ими ранее арендную плату. Однако наибольшее озлобление вызывали жестокие расправы над «реакционными элементами», в число которых попадали все, кто так или иначе сотрудничал с правительством Ли Сын Мана, множество мелких и мельчайших предпринимателей, и просто обыватели, так или иначе прогневавшие новую власть (а власть эта, надо сказать, была весьма вспыльчива). Во время частых отступлений разгрузка тюрем обеими сторонами обычно проводилась с помощью пулемётов, так что мало кто из задержанных «реакционных элементов» вернулся домой.

В результате после 1953 г. левое движение в Южной Корее прекратило свое существование, а американцы, военное вмешательство которых спасло Ли Сын Мана от краха, стали восприниматься как спасители и защитники (кстати, наиболее пылкими проамериканскими симпатиями отличались многочисленные перебежчики с Севера). В первые послевоенные десятилетия размах кимирсеновского террора и ужасы войны были ещё живы в памяти большинства корейцев, так что присутствие американских войск воспринималось тогда как гарантия того, что подобное больше не повторится. Наконец, американская экономическая помощь, особенно заметная до начала 1960-х годов, также способствовала росту проамериканских симпатий. Оппозиция продолжала существовать, но даже самые радикальные ее течения оставались решительно антикоммунистическими и, следовательно, проамериканскими. Фактически, до конца 1970-х гг. Южная Корея была едва ли не самой проамериканской страной мира - речь при этом идёт не только о позиции властей, но и о «мнении народном».

Немалую роль в этом играла и политика властей, которые решительно преследовали малейшие намёки на коммунистические или марксистские симпатии. В стране велась активная антикоммунистическая пропаганда, порою приобретавшая совершенно истерический характер. Попытки распространения марксистской литературы и проявление любых симпатий к Северу карались беспощадно. Подобные меры временами использовались военными диктатурами в качестве дымовой завесы, прикрывавшей их собственные безобразия. Однако в целом такая жёсткость встречала понимание у корейцев, которые в те времена ещё хорошо помнили войну и кимирсеновскую оккупацию.

Такая ситуация сохранялась примерно до 1980 г., который стал поворотным моментом в современной южнокорейской истории. Именно тогда произошло возрождение южнокорейского левого движения и, соответственно, южнокорейского антиамериканизма. К тому времени в жизнь уже вступило новое поколение корейцев, которые знали о Корейской войне только из рассказов родителей. Север не вызывал у них былого безусловного отторжения, а вот постоянная антикоммунистическая истерия привела, как и можно было ожидать, к обратной реакции. К 1980 г. южнокорейская образованная молодёжь стала воспринимать антикоммунистическую пропаганду с примерно таким же раздражением, с которым их советские сверстники в те же самые времена воспринимали пропаганду коммунистическую. Неизвестный Север стал казаться меньшим злом, чем существующая в стране диктатура, за спиной которой явно стояли США (при том, что диктатура эта была, по меркам Третьего мира, весьма либеральной - и исключительно успешной в экономическом отношении).

Молодёжь, выросшая в условиях относительного достатка, была склона игнорировать беспрецедентные успехи южнокорейской экономики. Когда они говорили об уровне экономического развития Южной Кореи, точкой отсчёта им служили не голодные пятидесятые, которых они просто не помнили, и не сталинистский Север, нищету которого они, впрочем, всё чаще считали злокозненной выдумкой официальной пропаганды. Они сравнивали свою страну с США, Японией, других высокоразвитыми экономиками Запада. Понятно, что на этом фоне Южная Корея в 1980-е годы смотрелась довольно бледно, и пылкие диссиденты воспринимали это обстоятельство как явное доказательство того, что их страна находится в угнетённом и подчинённом положении. О том, что «под гнётом военных диктатур» и «неоколониальным игом» Корея развивалась быстрее, чем любое другое государство мира, оппозиционная молодёжь не задумывалась.

После того, как в 1980 г. правительственные войска при молчаливом согласии американцев жестоко подавили восстание в Кванджу, многие молодые корейцы стали воспринимать США как оплот диктатуры, враждебную и репрессивную силу.

В это время среди университетской молодежи всё большей популярностью стал пользоваться комплекс идей, известный как «идеи минчжун» (термин «минчжун» имеет устойчивые марксистские коннотации и означает «народные массы», которые в данном случае противопоставляются привилегированным слоям и элитам). «Идеология минчжун» представляла из себя смесь национализма, классического марксизма и всяческих пост-марксистских левых теорий. Её сторонники крайне враждебно относились к существующему режиму, а вот Север вызывал у них, по меньшей мере, интерес - если не прямую симпатию. Всё, что исходило от сеульских властей, отвергалось ими с порога, в то время как даже самая беспардонная пхеньянская пропаганда воспринималось как нечто, требующее глубокого и вдумчивого изучения.

В левонационалистический идейный комплекс входило две немаловажные группы представлений. Во-первых, раскол страны на Север и Юг считался исходной причиной всех проблем Кореи - как вполне реальных, так и выдуманных минчжуновцами (только они, например, могли всерьёз считать Южную Корею «развивающейся страной, находящейся в неоколониальной зависимости»!). При этом единственными виновниками раскола объявлялись США, которые, дескать, в 1945-1948 гг. установили на Юге «марионеточный режим». Доля истины в таких утверждениях имелась, но при этом о роли Северной Кореи и, тем более, СССР в расколе страны речи просто не шло. Таким образом, возникало простое и убедительное (хотя и не имеющее особого отношения к действительности) уравнение: «проблемы Кореи - результат раскола, а раскол - результат действий США».

Во-вторых, большой популярностью среди сторонников минчжун пользовались теоретики зависимости. Южная Корея, утверждали они, станет по-настоящему сильным национальным государством только тогда, когда она освободится от «неоколониальной зависимости» от США.

Разумеется, корейцев раздражало американское военное присутствие и всё, что с этим присутствием связано - в первую очередь проституция и дебоши американских солдат. В действительности количество таких инцидентов в 1980-е гг. было существенно меньше, чем в более ранние времена. Однако в 1960-е гг. не только власти, но и простые корейцы были готовы закрывать на эти проблемы глаза, считая их неизбежной и не очень большой платой за защиту от новой войны. Молодёжь 1980-х гг. в угрозу с Севера верила куда меньше (или не верила совсем), и относилась к американскому присутствию куда менее терпимо. Немалую роль в новом отношении к США сыграло и снижение реальной экономической зависимости Южной Кореи. Времена мешков с американской гуманитарной помощью ушли в прошлое и были благополучно забыты.

В 1980-е гг. «идеология минчжун» пользовалась популярностью почти исключительно среди студентов и радикальных профсоюзных активистов. Эти группы могли бы показаться маргинальными, если бы не два обстоятельства.

Во-первых, радикализм студенческих активистов сделал их важным элементом оппозиционного движения. Военные ушли от власти в 1987 г., после серии массовых демонстраций, вызванных попыткой генералов в очередной раз продлить своё правление. В отдельные дни в июне 1987 г. на улицы Сеула выходило более миллиона человек! Столь массовыми эти демонстрации сделало участие среднего класса, а общее руководство движением взяли на себя уже далеко не молодые и не слишком радикальные лидеры оппозиции. Однако студенческие активисты всегда играли роль катализатора, так что их реальное влияние на оппозиционное движение было куда большим, чем можно было бы подумать, исходя из их численности. Корейское диссидентство было по преимуществу левым, а марксизм и антиамериканизм стали в Корее важными компонентами демократического движения.

Во-вторых, 1980-е гг были временем беспрецедентного расширения высшего образования в Корее. К тому времени университетский диплом стал пропуском в средний класс, и через вузы проходила примерно треть всей молодёжи. В то же время уровень политизации корейских университетов в 1985-1995 гг., пожалуй, не имел аналогов в мире. Участие во всякого рода демонстрациях, чтение запрещённой литературы, забастовки и потасовки с полицией (состоящей, кстати, в основном их тех же студентов, которые служили там срочную службу) - всё это стало восприниматься как неотъемлемая часть вольной студенческой жизни. При этом, в отличие от куда менее политизированных западных университетов, у южнокорейских студентов не было особого выбора: в университетских кампусах действовали только левые организации. Правые силы своих студенческих организаций в кампусах создать не смогли. Студенческая политика в Южной Корее по определению была левой, и, значит, тесно связанной с антиамериканскими идеями.

Формальное установление в стране гражданского правления в 1987-1988 гг. мало повлияло на ситуацию в университетах. Основная масса населения, добившись ухода генералов от власти, вернулась к нормальной жизни, но лево-националистические радикалы сохранили своё влияние в кампусах.

В своё время многим, включая и автора этих строк, казалось, что после 1987-1988 гг. студенческий радикализм превратился в некую игру, которая не будет оказывать серьёзного влияния на жизнь страны. Действительно, отдав пару лет «игре в политику», молодёжь обычно теряла к ней интерес незадолго до выпуска. Молодые люди приступали к поискам работы, а девушки - кандидата в мужья (впрочем, с течением времени рабочие места во всё большей степени стали интересовать и барышень). После окончания университета былые ниспровергатели всего и вся, почитатели Троцкого, (Николая) Островского и Грамши с Альтюссером немедленно становились обычными добропорядочными служащими и скромными домохозяйками, казалось бы, очень далёкими от всякого революционаризма.

Однако в последние годы стало ясно, что ситуация куда сложнее, чем казалось в 1990 или даже в 1995 г. Студенческая политическая активность и просто идейная обработка, через которую вот уже 15-20 лет проходит практически весь корейский средний класс, оставили-таки свой след. Идеи студенческих времён, пусть и в неявной форме, продолжали оказывать влияние на взгляды тех корейцев, которые когда-то участвовали в, казалось бы, игровой «политической борьбе». При этом антиамериканизм является, по-видимому, одним из самых стойких компонентов «левого комплекса» - возможно, из-за того, что он тесно связан с национализмом, столь влиятельным в Корее.

Кроме того, значительная часть бывших активистов движения «минчжун» и университетских бунтарей отправилась в аспирантуру, защитила диссертации, занялась журналистикой и писательством. В результате корейский интеллектуальный мир стал стремительно леветь - и становиться всё более антиамериканским.

В результате событий последних двух десятилетий Южная Корея стала политически расколотым обществом. Правда, экономические успехи и продолжающийся стремительный рост уровня жизни не очень-то способствуют жёсткой политической конфронтации, однако деление на два лагеря ощутимо. С одной стороны, в стране действуют левые, которые предпочитают именовать себя «прогрессивными силами». Для них характерно подозрительное отношение к крупным концернам чэболь, требования ввести в Корее систему социальных гарантий западноевропейского образца, резкое неприятие наследия военных диктатур, которое парадоскальным образом сочетается с симпатиями к несравнимо более жестокой диктатуре Кимов в Северной Корее. Градус этих симпатий может быть довольно разным, хотя до полного обожания Великого Вождя и наивной веры в «социалистическое процветание» Севера в наше время дело доходит редко. Куда чаще левые замалчивают ту негативную информацию, что поступает из Пхеньяна. Показательно, что левая печать - в первую очередь «Хангере синмун», официоз левого движения - практически ничего не пишет о северокорейских концентрационных лагерях или о связанных с Пхеньяном политических скандалах. Если замолчать события невозможно, то левые журналисты ограничиваются короткими информационными заметками. Антиамериканизм является одной из самых заметных составляющих этого идеологического пакета. Даже проблемы КНДР южнокорейские левые объясняют происками американцев, в первую очередь - американским эмбарго, официальным запретом на торговлю с Северной Кореей (как будто бы Северной Корее было бы чем платить за американские товары, если бы никаких ограничений на торговлю не существовало!).

С другой стороны, в стране активны правые (или «консерваторы»), которые являются сторонниками свободного рынка и решительными противниками Севера. Именно правые издания сейчас печатают материалы о северокорейских лагерях, публичных расстрелах и прочих - вполне предсказуемых - ужасах пхеньянского режима. Традиционно правые относились к Америке с симпатией, но не были безусловными поклонниками США (для этого они слишком националистичны). Однако в последние годы, в пылу полемики с левыми, консерваторы занимают всё более активную проамериканскую позицию. Правые газеты порою печатают такие панегирики в честь американских «солдат-освободителей», которые по своей стилистике весьма напоминают те публикации в честь Советской Армии, что появлялись в официальной печати Болгарии или ГДР где-нибудь в 1980 г.

При этом южнокорейские левые и южнокорейские правые не имеют каких-то стабильных партийных структур. Корейские партии редко умудряются просуществовать дольше одного президентского срока. Куда большую роль в структурировании обоих лагерей играет пресса, симпатии которой весьма стабильны (о чём уже писалось), а также личности нескольких наиболее известных и харизматических политиков, журналистов и профессоров (отношение к интеллигенции в конфуцианской Корее - самое трепетное).

Как в очередной раз продемонстрировали последние президентские выборы в декабре 2002 г., силы обоих лагерей примерно равны. Однако линия раздела между ними, в общем и целом, возрастная: левые - это в основном те, кто моложе 40-45. Похоже, университетская «игра в политику» оказалась не совсем игрой. Именно молодые избиратели привели к власти администрацию Но Му Хёна, самую левую - и самая антиамериканскую - в истории страны. Сам нынешний президент Но Му Хён ещё в начале 1990-х гг. выступал за полный вывод американских войск из страны. Сейчас он, как считается официально, изменил свою позицию по данному вопросу, однако общий настрой его правительства очевиден.

В последние годы появились и дополнительные обстоятельства, которые способствуют росту антиамериканизма. Во многом они связаны с Северной Кореей. Жёсткий американский подход к Пхеньяну вызывает в Сеуле беспокойство. Во-первых, корейцы элементарно боятся вооружённого конфликта, резонно считая, что в любом случае от войны в первую очередь пострадают именно они. Во-вторых, в Сеуле на всех уровнях куда менее склонны считать Север источником угрозы. Немалую роль играет и выработавшаяся за полвека привычка к опасному соседству, но на левом, антиамериканском, фланге это спокойствие во многом питается тем же самым национализмом - навной уверенностью, что «корейцы не будут применять ядерное оружие против корейцев» (воистину, уроки кровавого лета 1950 г. забыты основательно!). Поэтому американский подход вызывает беспокойство и раздражение. Левым Вашингтон кажется более «чужим», чем Пхеньян (как говорят в Сеуле: «американцы нам, возможно, и друзья, но северокорейцы нам братья!»). Позиция, конечно, наивная, чтобы не выразиться жёстче, однако весьма и весьма типичная. Некоторые из левых националистов идут дальше и считают, что ядерные проекты Пхеньяна, по сути, не такая уж плохая вещь: против своих корейских братьев северяне его всё равно применять не будут, а когда Корея рано или поздно объединится, она получит в своё распоряжение ядерное оружие!

Поскольку Север не воспринимается новым поколением корейцев как серьёзная угроза, то они не видят и особой нужды в военном союзе с США, который на левом фланге вообще часто считают оккупацией. Динамика настроений очевидна. В 1999 г. 89% опрошенных выступали за сохранение союза. В 2002 г. сторонниками союза с США назвали себя всего лишь 56% корейцев.

Никуда не делись и иные источники проблем: американское военное присутствие, внешнеторговые конфликты. Например, самый крупный за последние годы взрыв антиамериканских настроений был вызван гибелью двух корейских девочек, которые в июне 2002 г. попали под колеса американской бронемашины в окрестностях Сеула. Поскольку по действующим соглашениям американские военные неподсудны корейскому суду, они предстали перед судом американским, который их, конечно же, оправдал. Следствием стали беспрецедентные по своему размаху антиамериканские демонстрации, в которых участвовало до 100 тысяч человек. В ответ правые провели достаточно массовые проамериканские демонстрации, однако даже на первый взгляд было видно, что это были выступления «тех, кому за 40»...

Однако главные причины антиамериканизма не связаны с подобными инцидентами. Причины эти очевидны: рост уверенности в своих силах, усиливающийся национализм, а также исторически сложившаяся связь между антиамериканизмом и идеологией т.н. «прогрессивных сил», которым просто по демографическим причинам принадлежит будущее (по крайней мере, ближайшее).

Означает ли это, что американским войскам в обозримом будущет придётся укладывать чемоданы? Вполне возможно. Я даже подозреваю, что многие российские читатели не очень-то расстроены такой перспективой. В последнее десятилетие Россия тоже перешла от массового обожания американцев к массовому неприятию США. Однако я бы не стал слишком бурно радоваться по поводу всё более реальных перспектив вывода американских войск и утраты американского влияния в Корее. Дело в том, что американское присутствие в последние 10-15 лет направлено не столько на предотвращение северокорейского нападения, сколько на сдерживание стремительно растущего Китая. Того самого Китая, который, в отличие от Америки, является соседом России, и у которого к Российской Федерации есть старые территориальные претензии.

Мало кто в опьянённой своими успехами Корее понимает, что в дальней перспективе стране придётся выбирать, в чьей сфере влияния ей лучше находится - в американской или в китайской. Выбор этот далеко не очевиден. По крайней мере, в последние годы Китай в Корее куда более популярен, чем Америка. Но об этом - в другой раз...

2004
http://okoree.narod.ru/index.htm#1




1 октября в Корее отмечается праздник -- день вооруженных сил, и в связи с этим имеет смысл рассказать немного о том, что представляет из себя современная южнокорейская армия.

Разумеется, Корея имела вооруженные силы с незапамятных времен, и дела корейским военным всегда хватало. Корея -- это маленькая страна, расположенная в стратегически важном регионе, так что воевать ей приходилось часто. Тут можно вспомнить и ожесточенные конфликты с китайскими империями, и продолжительное сопротивление монголам, и бесконечные столкновения с японцами. Однако в 1910 г., когда Корея стала японской колонией, современная армия существовала здесь только в самом зародышевом состоянии. Поэтому в своем нынешнем виде корейские вооруженные силы возникли уже после Второй мировой войны, после освобождения страны от японских колонизаторов. Еще в конце 1945 года американская военная администрация, которая тогда управляла Южной Кореей, начала формирование "полевой полиции", которая и стала зародышем вооруженных сил Южной Кореи. Официально же армия была создана после того, как 15 августа 1948 года в южной части Корейского полуострова была официально провозглашена Республика Корея.

Южнокорейской армии не исполнилось и двух лет, когда 25 июня 1950 года части вооруженных сил Северной Кореи внезапно пересекли разделявшую Север и Юг демаркационную линию ("38-ю параллель"). Так началась Корейская война, которая поначалу разворачивалась крайне неудачно для Юга. Фактически южнокорейская армия была почти полностью разгромлена в первых же сражениях, и к сентябрю 1950 г. северяне заняли более 90% всей территории страны. Только вступление в войну США спасло тогда Южную Корею от окончательного поражения. Опыт лета 1950 г., воспоминания о произошедшей тогда военной и политической катастрофе, о фактической беспомощности корейской армии перед лицом хорошо вооруженного и обученного врага во многом сформировали мировосприятие южнокорейских военных и государственных деятелей. В этом смысле Южная Корея отчпасти напоминает СССР, где раны лета 1941 г. не могли зажить очень долго. Решимость не допустить повторения подобной катастрофы до сих пор в немалой степени определяет южнокорейскую военную политику.

Во многом это вызвано и тем обстоятельством, что юридически Южная Корея -- это и поныне воюющая страна. В 1953 году Корейская война закончилась не миром, а только перемирием, соглашением о прекращении огня. В Корее нет мирного договора, то есть формального соглашения, которое прекратило бы состояние войны, так что с международно-правовой точки зрения Корейская война как бы еще и не окончена. И это не только какие-то юридические тонкости. Граница между Севером и Югом неспокойна, северокорейские диверсанты регулярно появляются на юге страны, а засланные с севера террористы по меньшей мере трижды -- в 1968, 1974 и 1982 гг. -- пытались организовать покушения на южнокорейских президентов. "Малая" война разведок и спецназов в любой момент может перерасти в большую войну, и военные специалисты уже несколько десятилетий относят Корейский полуостров к числу наиболее нестабильных регионов планеты. Поэтому и не удивительно, что в жизни Республики Корея армия играет немалую роль.

Южнокорейская армия обучена американскими инструкторами, и вооружена в основном американским оружием. На территории Кореи по-прежнему находятся американские войска, которые в случае войны должны действовать совместно с корейской армией. Поэтому структура корейских вооруженных сил более или менее копирует американскую, и во многом отличается от привычной нам российской /советской структуры.

В Корее существуют три вида вооруженных сил: армия, авиация и флот. Как и в США, они весьма независимы друг от друга. Во главе армии, опять-таки по американскому образцу, стоит Комитет начальников штабов, который играет роль Генерального Штаба и осуществляет оперативное руководство вооруженными силами. Существует в Корее и Министерство Обороны, но оно является гражданской организацией, ответственной за бюджет вооруженных сил, их снабжение и кадровые вопросы. Кроме того, в Корее существует независимая морская пограничная охрана, равно как и части гражданской обороны.

Военно-политическая ситуация, существующая на Корейском полуострове, оставляет мало сомнений по поводу того, кто же является вероятным противником для корейских военных. Ни для кого не секрет, что Армия республики Корея готовится к возможной войне со своим северным соседом (военные Северной Кореи, впрочем, тоже не скрывают, что для них вероятный противник -- это армия Юга и находящиеся там американские войска).

В начале этого года вооруженные силы Кореи насчитывали 672 тысячи человек. Надо учесть, что вооруженные силы вероятного противника -- Северной Кореи -- насчитывают 1.100 тысяч человек, то есть по численности превосходят южнокорейскую армию почти в два раза. И это несмотря на то, что численность населения в Северной Корее в два раза меньше, чем на Юге! Превосходство вероятного противника в живой силе Юг стремится компенсировать главным образом за счет использования более современных систем вооружения (северокорейская армия вооружена в основном советскими системами 60-х и даже 50-х годов, а также их аналогами собственного производства).

Из 672 тысяч корейских военных 560 тысяч служит в сухопутных войсках, 60 тысяч в ВМФ, и 52 тысячи в ВВС (здесь и далее все цифры приводятся по западным публикациям, в первую очередь -- по материалам авторитетного Лондонского Института стратегических исследований). Сухопутные войска состоят из 22 пехотных и мотопехотных дивизий и ряда отдельных бригад, в том числе 7 бригад спецназначения, 3 бригад борьбы с силами спецназначения, 3 бригад ПВО. На вооружении сухопутных войск находится 2130 танков, 2490 бронетранспортеров, 3500 несамоходных и 900 самоходных орудий, 143 боевых вертолета. Львиная доля вооруженных сил сконцентрирована у самой границы с Севером. Стратегическое положение Южной Кореи незавидное, ведь ее столица, в которой сосредоточена треть населения и почти весь научно-технический потенциал страны, находится всего лишь в 30-40 км от границы, в зоне артиллерийского огня вероятного противника. Поэтому защита Сеула -- одна из важнейших задач корейских сухопутных сил.

Корейское оружие частично американского, а частично -- собственного производства. Так, из 2130 состоящих на вооружении танков 800 произведено в Южной Корее (тип 88), 80 -- в России (Т -80), а остальные 1250 -- американские (М-47 и М-48). Корейская промышленность самостоятельно и по лицензиям производит стрелковое оружие всех видов, артиллерийские системы, танки. В последнее время Южная Корея стала изредка закупать оружие и в России. Москва проявляет в этой области активность, надеясь поставками оружия частично погасить свою немалую задолженность Сеулу. Однако попытки закупать российское оружие обычно встречаются в штыки американцами, и корейцы, прислушиваясь к настойчивым советам союзников, проявляют немалую осторожность, закупая русское оружие лишь маленькими партиями.

Авиации в Корее также уделяется немалое внимание. Корейская военная доктрина требует немедленного достижения превосходства в воздухе, без которого положение южнокорейских вооруженных сил и корейской столицы в случае войны будет незавидным. Значительную роль в этом должны сыграть, как предполагается, части американских ВВС -- и те, что уже находятся в Корее, и те, что туда могут быть переброшены в случае необходимости. Однако корейские ВВС и сами по себе представляют немалую силу. На их вооружении состоят 460 боевых самолетов и вертолетов, в том числе 195 истребителей F-5 и 60 истребителей F-16 (частично -- корейской сборки). Кроме этого, в Южной Корее имеется 143 боевых и значительное количество транспортных вертолетов, входящих в состав сухопутных войск, а также самостоятельная авиация военно- морского флота. Как и в случае с сухопутными силами, большинство самолетов и наземного оборудования поставлено американцами, а экипажи и наземный персонал обучены в соответствии с американскими уставами. И в ВВС время от времени идут разговоры о возможной и даже желательной диверсификации, о закупке части боевой техники в России, но пока дальше разговоров дело, кажется, не идет.

ВМФ до недавнего времени был достаточно второстепенным видом корейских вооруженных сил, хотя в его состав, по американском образцу, входили две хорошо обученные и вооруженные дивизии морской пехоты (25 тысяч человек). Подразумевалось, что в случае войны значительную часть бремени должны были бы взять на себя США. В последнее время, однако, роль флота в Корее постепенно возрастает. В его состав сейчас входит 9 подводных лодок, 40 боевых надводных кораблей, не считая многочисленных сторожевых кораблей и десантных средств. Корея налаживает постройку собственных подводных лодок, идут разговоры даже о покупке или постройке в недалеком будущем первого корейского авианосца, хотя нынешний финансовый кризис, возможно, и заставит пересмотреть эти планы.

Армия в Корее не "профессиональная" (то есть, называя вещи своими именами, наемная), а призывная. Срок службы зависит от рода войск, от семейных обстоятельств кандидата, от ряда других факторов, но в целом составляет 2-2,5 года. Отношение к призыву в Корее очень серьезное. В армии служат пракически все мужчины, вне зависимости от их образования или от связей их родителей. В конце прошлого года, когда в Корее проходили президентские выборы, одной из причин поражения кандидата от правящей партии стало то, что он, похоже, помог своему сыну избежать армейской службы. Как только это стало известно, авторитет кандидата в президенты в глазах избирателей был безнадежно подорван, и выборы он с треском проиграл. Отсрочек по учебе в Корее нет (студентов берут в армию прямо из вузов), отсрочки по болезни даются очень неохотно. Наличие реальной и всеми осознаваемой угрозы национальной безопасности, наверное, оказывает немалое влияние на отношение корейцев к военной службе: уклоняться от нее, "косить" здесь не принято. Во многих случаях это, как говорится, и себе дороже: мужчина, не служивший в армии, вызывает при трудоустройстве немалые сомнения в отделах кадров серьезных компаний.

Ну а мы в дни профессионального праздника корейских военных можем только пожелать, чтобы им никогда не пришлось использовать свои умения по прямому, немирному, назначению.
http://vestnik.tripod.com/articles/army.html




Во время проводившихся в июне 1998 года /по другим данным - тремя годами раньше/ учений американские военные «проигрывали» упреждающий ядерный удар по КНДР. Об этом пишут южнокорейские СМИ со ссылкой на депутата Национального собрания РК от правящей партии «Уридан» /«Наша партия»/ Цой Сона, в распоряжение которого попали рассекреченные документы ВВС США. Из них также следует, что по крайней мере до 1987 года Соединенные Штаты хранили на своей базе «Кэмп Кэйдж» в Чхунчхоне /провинция Канвондо/ стратегическое атомное оружие. 40-страничный документ из архивов Пентагона называется «История четвертого боевого подразделения военно-воздушных сил США: с января по июнь 1998 года». Из него следует, что в тактических тренировках были задействованы реактивные истребители F-15Е американских ВВС США, а также самолеты-разведчики и воздушные заправщики.

В распоряжении депутата имеется еще одно доказательство - документ, подписанный неким американским подполковником, который в сентябре 1987 года возглавлял на Юге одно из подразделений по хранению боеприпасов. В нем подробно описаны меры обеспечения безопасности при использовании ядерных боеприпасов, хранившихся на военной базе «Кэмп Кейдж» в Чхунхоне. Это первый случай, когда конкретно называется точное место хранения американского ядерного оружия на южнокорейской территории. До сих пор циркулировали лишь догадки о том, что ядерные боеприпасы заокеанского союзника могли храниться на военной базе в провинции Чолла-Пукто на западном побережье страны. В прошлом туда периодически заходили американские атомные субмарины и авианосцы с ядерным оружием на борту.

Владимир КУТАХОВ
http://www.duel.ru/200544/?44_7_7